Международный арбитраж "IUS"

Некоторые вопросы развития третейского разбирательства в современной России.

интервью к.ю.н., доцента кафедры гражданского права СПбГЭУ,
заместителя председателя Международного третейского суда «IUS»
Игоря Петровича Грешниковажурналу «Третейский суд» (Санкт-Петербург)

Исходя из простого постулата о том, что проблема – это задача, не имеющая сколько-нибудь эффективного решения в обозримом периоде времени, можно утверждать, что специфических проблем развития третейского разбирательства в современной России нет.

Однако есть общие экономические проблемы, которые Россия не преодолела в течение столетий. Например, так и не создан класс самостоятельных товаро - и услуго производителей, не появилась страта, составляющая хозяйственно-экономическую основу нормального государства и экономической стабильности. Значительная часть работающих в стране предпринимателей, являются чиновниками либо тесно с ними связаны.

Предлагаемые различные способы контроля сферы деятельности коммерческих арбитражей и третейских судов сводятся в основном: к двойной регистрации третейских судов; к выдаче чиновниками различных разрешений; к материальной ответственности коммерческих арбитражей и непосредственно арбитров (третейских судей), то есть к созданию дополнительных рычагов воздействия со стороны правительства на третейские суды, что бессмысленно и неэффективно одновременно.

Бессмысленно, потому, что применять эти меры будут все те же чиновники либо государственные судьи.

Неэффективно, так как это избыточно; необходимые и достаточные меры воздействия на ситуацию действующее законодательство уже предусматривает. Достаточно не приводить в исполнение, а где необходимо отменять решения третейских судов по конкретным делам, в которых действительно допущены нарушения, также возможно разработать примерные критерии оценки решения коммерческого арбитража. Например, обращать более пристальное внимание на такие формальные признаки, как: 1)скорость принятия решения, иногда день подачи иска совпадает с датой принятия решения; 2)процедура назначения (выбора) арбитра, в ряде постоянно действующих российских судов арбитры (третейские судьи) исключительно назначаются, стороны фактически не участвуют в избрании третейского судьи. Иногда необходимо проанализировать возможность сговора сторон, направленного против интересов третьих лиц.

В то же время нельзя чинить препятствий на стадии исполнения уже принятого решения, необходимо противодействовать попыткам стороны, против которой принято решение уйти от ответственности, торпедировать решение третейского суда любыми способами; принимать меры, обеспечивающие исполнимость будущего решения третейского суда (обеспечительные меры).

Таким образом, по нашему мнению, государственным судам и государственным органам, следует сосредоточить внимание на конкретных решениях третейских судов и не искать себе дополнительных полномочий по контролю над сферой альтернативного разрешения споров.

Возможно затем по результатам анализа деятельности определенного коммерческого арбитража за многолетний период, стоит обратить на тот или иной коммерческий арбитраж более пристальное внимание, опубликовать информацию о его деятельности, статистику для сведения предпринимателей и юридического сообщества. Причем выделить, прежде всего, положительные примеры, рекомендовать предпринимателям наиболее эффективные институции (коммерческие арбитражи). Не с институтом третейского судопроизводства необходимо бороться, а с конкретными нарушениями, негативными явлениями, прежде всего, выявлять решения, не подлежащие исполнению.

ТС и гражданское общество

Третейские суды или коммерческие арбитражи – это инфраструктура для предпринимателей и юристов, элемент саморегулирования экономики, один из механизмов тонкой настройки хозяйства страны, институт правового обеспечения экономики и т.п.

К российскому гражданскому обществу и его институтам, в обыденном понимании этого термина, внутренние третейские суды и тем более международные коммерческие арбитражи прямого отношения не имеют.

Третейские суды, и в этом их ценность, значение и сила, могут существовать и функционировать практически при любых политико-экономических обстоятельствах, даже в условиях авторитарного режима, главное чтобы этот режим был лоялен к рыночной экономике и уважал частную собственность.

О системе доверия к третейским судам

В последнее время в профессиональном сообществе активно дискутируется вопрос о необходимости создания системы доверия к третейским судам путем:

• - установления трехуровневой или многоуровневой системы контроля за деятельностью третейских судов со стороны самого третейского сообщества и государства;

• - относительное большинство опрошенных редакцией журнала «Третейский суд» экспертов высказывается за введение регистрации третейских судов, а именно создание Единого реестра внутрироссийских постоянно действующих третейских судов и установление механизма контроля (системы обязательной регистрации, аккредитации и т. п.) за созданием/ликвидацией постоянно действующих третейских судов;

• - априори полагается, что за самими третейскими судами, их деятельностью на территории РФ необходим контроль. Считается необходимым определить субъект, осуществляющий контроль за созданием/ введением Единого реестра постоянно действующих третейских судов и деятельностью указанных судов (предлагаются институт саморегулирования третейского сообщества или федеральный орган государственной власти).

Во-первых, возникает вопрос кто – «доверитель»? Доверие кого обсуждается или необходимо: чиновников, госорганов, государственного суда, судей, предпринимателей, юристов или населения?

Отношение чиновника – это не вопрос доверия или недоверия; это вопрос полномочий, компетенции, интересов и т. п. Большинству чиновников, в силу ряда обстоятельств, малоинтересно, что происходит с третейскими судами, существуют ли в России данные институции или нет.

Позиция государственного суда и судей, официальных судов, соответствующей компетенции (юрисдикции) – этот вопрос отношения государственного суда, занявшего позицию контролирующего российские третейские суды органа, стремящегося максимально прирастить свои полномочия, с одной стороны и конкурирующей с третейскими судами структуры, с другой.

Кроме того, здесь важен и психологический момент, многие судьи государственных судов признают лишь за собой право творить правосудие, разрешать споры и «делиться» полномочиями они не хотят ни с кем, а особенно «с какими-то» третейскими судами.

С третьей стороны, многие судьи разделяют лукавое мнение о том, что решения третейских судов должны исполняться сторонами только или, как правило, добровольно, принудительный порядок исполнения должен существовать исключительно или преимущественно для решений государственных арбитражей и судов общей юрисдикции. Адепты такого узковедомственного подхода пытаются таким образом сделать неэффективным сам механизм третейского судопроизводства, лишив решения российских коммерческих арбитражей обязательности их исполнения.

У многих государственных судей и чиновников присутствует «элемент раздражения постановлением» Конституционного суда РФ от 26 мая 2011 года по вопросу о компетенции третейских судов рассматривать споры, касающиеся недвижимого имущества. Отчасти в ответ на этот акт судьи и чиновники (например, Росреестр) предпринимают меры, нивелирующие юридическую силу и фактическое значение данного постановления.

Более того, изобретаются все новые и новые надуманные основания, ограничивающие компетенцию третейских судов, например, неарбитрабельность корпоративных споров якобы в соответствии с нормами статьи 33 и статьи 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и т.п.

Таким образом, о доверии к третейским судам со стороны российских государственных судов и правительственных структур можно говорить весьма условно, поскольку порой мы сталкиваемся с активным, деятельным противодействием, неприятием института третейского судопроизводства отдельными судьями и чиновниками, под традиционным предлогом наведения порядка.

Доверие предпринимателей, корпоративных юристов, как к конкретному третейскому суду, так и к данному институту в целом, это вопрос факта: пишут арбитражные оговорки в контрактах, заключают арбитражные соглашения или нет, а также это вопрос эффективности мер обеспечения исполнимости будущий решений третейских судов и исполняемости уже принятых решений коммерческих арбитражей.

Что же кается населения, поскольку обсуждаемый вопрос о доверии его не касается, то россияне традиционно безмолвствуют.

Уровень государственной поддержки

Достаточен ли, на Ваш взгляд, уровень государственной поддержки для эффективного развития третейского разбирательства в нашей стране или необходимы дополнительные меры? Какие?

По высшему счету все, что требуется от государства, чиновников, судей – чтобы не мешали работать.

Для большей эффективности третейского разбирательства, его развития необходимо, прежде всего, методично, шаг за шагом, менять отрицательное, высокомерно-пренебрежительное нигилистическое отношение государства, судейского сообщества, населения, чиновничества к предпринимательству в целом, и к коммерческим арбитражам и третейским судам в частности. Здесь свое слово могут должны сказать средства массовой информации и специализированные издания, необходимо освещать роль для экономики страны и социальное значение деятельности национальных коммерческих арбитражей.

Практически вне поля зрения находится созидающая деятельность третейских судов. Для российского государства, предпринимательства, юридического сообщества жизненно важна философия сотрудничества, осознание государством и обществом безусловной полезности предпринимательства и коммерческих арбитражей, как части правовой инфраструктуры, необходимости их существования для нормального функционирования рыночной и конкурентной экономики в России.

Что касается поддержки, то зачастую сами коммерческие арбитражи оказывают оддержку государству, его институтам и госкомпаниям. К примеру, Международный третейский суд «IUS» за последние годы рассмотрел десятки дел, напрямую затрагивающих интересы российского космоса, атомпрома, отечественных и зарубежных энергетических компаний, в том числе были урегулированы отношения российской стороны с зарубежными партнерами, к взаимной выгоде всех участников.

Каковы наиболее яркие достижения Вашего арбитражного института?
Какие новеллы регламента (правил) Вашего третейского суда наиболее принципиальны и по каким причинам?

Считаем, что в контексте заданной журналом «Третейский суд» тематики вопросы о достижениях и новеллах регламента конкретно нашего арбитража стоят особняком и не вписываются в общую концепцию и проблематику. Это тема для отдельной статьи, если конечно читателям журнала и коллегам будет интересно узнать о деятельности и особенностях регламента Международного третейского суда «IUS» более подробно.

Насколько продуктивно складывается взаимодействие третейских и государственных судов?
Охарактеризуйте состояние и вектор развития практики государственных судов по вопросам третейского разбирательства?
Можно ли говорить о существовании проарбитражного подхода?

Эффективного сотрудничества между третейскими и государственными судами за 20 лет официального существования третейского разбирательства в России не сложилось. Есть отдельные, хотя и довольно многочисленные примеры взаимодействия и взаимопонимания между коммерческими и государственными арбитражами, но общий тренд негативный, в РФ наблюдается скорее антиарбитражный подход, в основном в холодной фазе необоснованного отрицания самого института третейского суда, непонимания и недооценки его роли. Порой идет сбор компромата, буквально злорадное «смакование» исключительно негативных примеров третейского разбирательства со стороны ряда чиновников и судей государственных судов. Третейские суды пытаются ставить под контроль, предпринимают меры для того чтобы обращение за разрешением спора в независимый коммерческий арбитраж стало малоэффективным и в перспективе бессмысленным. Судя по немногочисленным и отрывочным сведениям о планах госчиновников, ставка сделана на систему арбитражей при ТПП и на некоторые корпоративные третейские суды, которым позволят относительно свободно работать. В связи с чем не могу не сказать несколько слов относительно корпоративных третейских судов, созданных при крупных государственных и квази-частных корпорациях или предпринимательских ассоциациях и объединениях.

С одной стороны, учитывая структуру экономики современной России, которую можно условно обозначить как монополистический капитализм отдельных доминирующих групп государственных чиновников и предпринимателей, корпоративные третейские суды либо коммерческие арбитражи это реальность, с которой необходимо считаться, корпоративные третейские суды в той или иной форме будут существовать в стране в обозримой перспективе.

С другой стороны, несмотря на порой «звездный» состав арбитров, наличие хорошей материальной базы, связей и т.п., корпоративные третейские суды невозможно признать действительно независимыми по определению.

Хотя нередко встречаются откровенные спекуляции проигравшей стороны, юристы которой используют любую возможность не исполнить правомерное решение, принятое корпоративным третейским судом, и такая позиция зачастую не выдерживает никакой объективной критики. Однако, как правило, еще на стадии заключения договора монополисты, субъекты, доминирующие на рынке, имеющие «собственные» третейские суды, не спрашивают у своих партнёров, хотят ли они присоединяться к содержащему арбитражную оговорку договору поставки, кредитному договору, договору страхования, перевозки, подряда, договору на оказание различных услуг и другим договорам. «Решил с нами сотрудничать, подписывай контакт с оговоркой на «наш» суд и без вариантов», так или примерно так рассуждают топ-менеджеры и корпоративные юристы различных «промов», крупнейших банков, многочисленных «нефте-ойлов» и других корпораций. При этом очевидно, что зачастую нарушается свобода волеизъявления экономически более слабого партнера либо контрагента, не состоящего в группе своих, и этого нельзя не учитывать.

В данном контексте, следует разделить позицию ФАС Московского округа от 07 марта 2012 года по делу №А41-21121/11, поддержанную ВАС РФ в постановлении 4011/12 от 18 сентября 2012 года. Факт учреждения одним из участников третейского разбирательства ассоциации, при которой образован третейский суд, в условиях российской действительности, может свидетельствовать о нарушении принципа «независимости» третейского суда, выразившемся в частности, в несоблюдении известной максимы о том, что «никто не может быть судьей в собственном деле».

Что представляет собой принцип «объективной независимости третейского суда», который сформулирован в практике государственных арбитражных судов?
Ваше мнение о его актуальности в современных реалиях?

Относительно гарантий объективной беспристрастности суда или принципа «объективной независимости третейского суда» наша позиция состоит в том, что не следует рассматривать гарантии объективной беспристрастности третейского суда вне контекста конкретного решения государственного арбитражного суда, в котором данное положение было сформулировано. В данном случае это постановление Президиума ВАС от 22 мая 2012 г. N 16541/11.

Кроме того, мы против поспешных обобщений и выводов, не стоит самим доводить ситуацию до абсурда или паниковать.

Проанализируем текст прецедентного и резонансного постановления Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N 16541/11, затем разберем ситуацию, возникшую в связи с принятием самого постановления.

Так, Президиум ВАС РФ, заслушав докладчика по делу судью Сарбаша С.В., выступления представителей участвующих в деле лиц, установил следующее.

Между обществами с ограниченной ответственностью «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» и «МК» были заключены договоры поставки от 08.02.2010 NУРУ-ЛС-24/10 и N УРУ-ЛС-25/10. Пункт 7.1 указанных договоров содержит третейскую оговорку о том, что все споры и разногласия, связанные с заключением, исполнением, изменением, расторжением договоров поставки, рассматриваются в Третейском суде общества «ЛУКОЙЛ» в соответствии с его регламентом.

В связи с неисполнением обществом «МК» условий договоров поставки общество «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» обратилось в названный третейский суд.

Решением Третейского суда общества "ЛУКОЙЛ" от 10.11.2010 по делу N 107-10 исковые требования удовлетворены: с общества "МК" в пользу общества «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» взысканы 143 724 рубля 21 копейка неустойки и 2 285 рублей 94 копейки третейского сбора¹

Поскольку указанное решение обществом «МК» не было исполнено, общество «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» обратилось в арбитражный суд Пермского края с заявлением о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение, который был выдан, а данное решение суда было оставлено в силе кассационной инстанцией.

Президиум ВАС РФ указал, что судами первой и кассационной инстанций не были учтены следующие обстоятельства:

• - общество «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» является дочерним обществом по отношению к открытому акционерному обществу «ЛУКОЙЛ» (далее - общество «ЛУКОЙЛ»);

• - третейский суд общества «ЛУКОЙЛ» был образован в одностороннем порядке обществом «ЛУКОЙЛ».

• - согласно статье 7 регламента Третейского суда общества «ЛУКОЙЛ» для формирования персонального состава третейского суда по разрешению конкретного спора каждая сторона избирает судью и запасного судью из списка третейских судей, фамилии которых указаны в определении о принятии искового заявления к рассмотрению. Председателем состава суда является заместитель председателя третейского суда.

Высшая судебная инстанция пришла к выводу о том, что спор между обществом «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» и обществом «МК» разрешался судьями, предложенными Третейским судом общества «ЛУКОЙЛ». Общество «ЛУКОЙЛ» является одновременно юридическим лицом, создавшим указанный третейский суд и аффилированным лицом со стороной спора, рассмотренного в этом суде. Таким образом, создание и финансирование третейского суда одним из контрагентов по гражданско-правовому договору (или аффилированным с ним лицом) с возможностью рассмотрения споров, вытекающих из этого договора, в таком третейском суде, свидетельствуют о нарушении гарантии объективной беспристрастности суда, справедливости рассмотрения спора в виде нарушения равноправия и автономии воли спорящих сторон. Помимо того, Президиум ВАС РФ считает, что названные обстоятельства свидетельствуют о несоответствии порядка создания и процедуры третейского разбирательства действующему законодательству.

В данном конкретном случае приведенные Президиумом ВАС РФ аргументы позволяют говорить об отсутствии у постоянно действующего корпоративного третейского суда общества «ЛУКОЙЛ» объективных оснований для признания его беспристрастным, нарушены принципы справедливости и процессуального равноправия. Более того, одна из сторон спора присоединилась к договору поставки, который содержит корпоративную арбитражную оговорку, что может также косвенно свидетельствовать о нарушении свободы волеизъявления стороны.

Нельзя оставить без внимания также факт отсутствия в законодательстве оснований для обращения стороны, которая считает, что ее процессуальные права были грубо нарушены в государственный арбитраж с иском о признании третейского соглашения недействительным по причине аффилированности корпоративного или любого иного третейского суда с одной из сторон разбирательства.

Однако коммерческий долг никто не отменял и если общество «МК» (или его правопреемник) действительно должен обществу «ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ» и решение третейского суда было по существу верным, как правило, долг только возрастет. Общая задача состоит лишь в том, чтобы сохранить актуальную возможность взыскать этот долг, обратившись в третейский суд или государственный арбитраж.

В связи с этим, еще одной важной проблемой, с нашей точки зрения, является общий подход законодателя и государственных судов к процессу выдачи исполнительных документов на решения третейских судов, проанализировав набор стандартных формул и терминов, которые при этом наиболее часто используются.

Так, в частности, президиум ВАС РФ по делу, приведенному выше, отмечает: суд первой инстанции, удовлетворяя требование взыскателя, исходил из того, что доказательств недействительности третейского соглашения суду не представлено; решение третейского суда не нарушает основополагающих принципов российского права, поэтому основания к отказу в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренные статьей 239 АПК Российской Федерации, отсутствуют. Следовательно, исследуются основания для или к отказу в выдаче исполнительного листа. Важен сам уклон, акцент, направленность, в том числе и законодательных норм, квинтэссенция формулировок и рассуждений.

Логика здесь следующая: нет оснований отказать в принудительном исполнении решения третейского суда, должник много чего придумал, но все не то, не подходит. Государственный суд, в свою очередь, других оснований не нашел, не усмотрел, хотя и очень старался, поэтому приходится ему, «бедолаге», выдавать исполнительный лист, но затем вышестоящий суд трижды проверит, может основания все-таки были и найдет, обнаружит эти «спрятавшиеся», «затерявшиеся» основания и пересмотрит и откажет.

Помимо того, зачастую государственные арбитражные суды скрупулезно исследуют доказательства о несоответствии третейского разбирательства нормам действующего законодательства, априори предполагая существование подобного несоответствия, обращают внимание на любые доводы должников о недействительности третейского соглашения, свидетельства, указывающие на наличие между сторонами любых разногласий относительно третейской оговорки при заключении договора и т.п.

Во всем приведенном выше яркое, наглядное проявление анти-арбитражного подхода российских законодателя и государственных судов по отношению, прежде всего, к отечественным третейским судам.

Что же касается принципа «объективной независимости третейского суда», то в такой легистской формулировке его просто не существует, это искусственная конструкция. Представляется, что у третейского сообщества есть с чем бороться и что отстаивать, не нужно впустую тратить силы. Кроме того, априори рассуждать об объективной независимости какого-либо органа, в том числе государственного или третейского суда бессмысленно, это схоластика.

Разделяете ли Вы мнение о необходимости совершенствования действующего законодательства о третейском разбирательстве и международном коммерческом арбитраже и с чем это может быть связано?

Действующее законодательство о третейском разбирательстве необходимо совершенствовать. Считаю, что за основу такого реформирования могут быть взяты предложения, сформулированные в позиции члена рабочей группы Минэкономразвития по вопросам развития института третейских судов в Российской Федерации Севастьянова Глеба Владимировича, а также других экспертов.

Необходимо, прежде всего:

• - имплицировать в российское законодательство новые положения типового закона ЮНСИТРАЛ «О международном коммерческом арбитраже»;

• - расширить компетенцию внутренних российских третейских судов до юрисдикции государственных арбитражей, за исключением дел, затрагивающих публичный интерес;

• - приравнять по своему правовому положению третейские суды к международным коммерческим арбитражам, для чего отменить закон РФ «О третейских судах» и соответствующие статьи АПК и ГПК РФ. Принять единый закон Российской Федерации «О коммерческом арбитраже» на базе существующего закона «О международном коммерческом арбитраже»;

• - сократить сроки рассмотрения дел о выдаче исполнительных листов на решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей;

• - исключить оспаривание решения третейского суда при наличии исполнительного листа;

• - обязать государственные суды высылать в адрес третейских судов и коммерческих арбитражей все судебные акты, вынесенные по их решениям;

• - в вопросах налогообложения, независимо от организационно-правовой формы, предоставить юридическим лицам, при которых образованы третейские суды и коммерческие арбитражи максимальный льготный режим налогообложения, приравнять «статус» арбитражного сбора к государственной пошлине за разрешение споров в госсудах, а деятельность третейских судов к деятельности любых других судов.

По вопросу о компетенции третейских судов.

Норма действующей редакции части 6 статьи 4 АПК РФ, пункта 3 статьи 3 ГПК РФ, пункта 4 ст.1 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже и пункта 2 статьи 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» гласит: «любой спор в сфере гражданско–правовых отношений, подведомственный государственным судам, может по соглашению сторон передаваться на разрешение третейского суда, если только это прямо не запрещено законом».

Предлагаем оставить действующую редакцию либо сформулировать указанную норму следующим образом:
В третейский суд (международный коммерческий арбитраж) может передаваться любой частноправовой спор, возникающий из гражданских и иных частных правоотношений, все исключения должны быть прямо предусмотрены настоящим законом.

Согласны ли Вы с предложением о необходимости введения института ответственности третейских судей?

Введение института ответственности третейских судей – это вмешательство со стороны государства в частную сферу, очередное проявление этатизма.

Привлечение третейских судей и арбитров к дисциплинарной, административной, а в перспективе и к уголовной ответственности за выполнение своих обязанностей – эффективный способ сделать третейские суды ручными, их судей и арбитров подконтрольными, зависимыми и фактически бесправными, а третейское разбирательство имитацией.

Возможно ли дальнейшее повышение доверия к институту третейского разбирательства за счет введения элементов саморегулирования в третейском сообществе?

Нет, невозможно, да в этом и нет необходимости.

Институт третейского разбирательства во всем цивилизованном мире довольно эффективно функционирует и без саморегулирования, а регулирование со стороны чиновников губительно.

Поддерживаете ли Вы идею создания единого реестра ПДТС?

Нет, не поддерживаю.

Однако стоит создать единый российский информационный ресурс, например, при ТПП или РСПП и при государственных судах, но ресурс именно информационный, содержащий сведения обо всех функционирующих третейских судах, их действующие регламенты.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 В качестве ремарки, обратим внимание на то обстоятельство, что при столь незначительных по размеру арбитражных сборах, третейский суд нуждается в субсидировании своей деятельности, поскольку себестоимость рассмотрения любого конкретного дела в разы выше указанной суммы.