Деятельность Международного третейского суда «IUS»: проблемы и тенденции развития третейского судопроизводства.
Заместитель председателя Российского арбитражного института
Международного третейского суда «IUS»,
к.ю.н., доцент СПбГУЭиФ
1. Деятельность нашего юбиляра, как и деятельность возглавляемого им Международного третейского суда «IUS» многогранна, я коснусь лишь некоторых ее сторон.
Идея создания третейского суда «IUS» возникла у Петра Яковлевича Грешникова еще в советский период нашей истории. Однако ее реализация и практическое воплощение стали возможными намного позднее, с началом 1990-х годов, на волне появления новых форм жизнедеятельности, возросшей деловой и иной активности, в обстановке, может быть, несколько преувеличенных надежд на рыночную экономику, на изменения, которые нес с собой новый порядок и строй. Вера в более справедливое экономическое устройство жизни, наряду с юридическим романтизмом, присущим первым годам реформ, породили ряд новых явлений, а также возродили к жизни хорошо забытые, но не раз прошедшие проверку временем формы организации хозяйственной жизни, институты частного права, одним из которых является третейский суд или коммерческий арбитраж.
Кроме того, нельзя не помянуть добрым словом состояние грянувшей вдруг, буквально обрушившейся на нас цивилистов, специалистов в области частного права, а также экспертов, экономистов, постоянной колоссальной востребованности.
Самостоятельность и независимость бывших советских республик, в частности Казахстана, позволили решить в весьма сжатые сроки задачи по созданию нового гражданского и гражданско-процессуального законодательства, принять ГК Республики Казахстан, а также ряд частноправовых законов, дали возможность первым третейским судам эффективно разрешать споры, не обращаясь к старому, неприспособленному к новым условиям советскому законодательству.
2. Основа деятельности суда
2. 1. Международный третейский суд «IUS» основан в 1992 году. В Казахстане мы начали работать, когда еще отсутствовало законодательство о третейских судах, эффективно работали в условиях действия несовершенного Типового положения 1993 года «О третейском суде для разрешения экономических споров», рассматривали споры в долгий переходный период от старого к новому праву с 1999 по 2004 год, в этот период фактического отсутствовало законодательство об исполнении решений внутренних казахстанских третейских судов. Вот уже более пяти лет прошло с момента принятия законов Республики Казахстан 2004 года о третейских судах, о международных коммерческих арбитражах. В новых условиях мы продолжаем разрешать экономические споры: внутренние споры между казахстанскими резидентами, споры с иностранным элементом, а также споры, не имеющие от ношения к Казахстану и России, то есть споры между предпринимателями других стран.
2.2. Международный третейский суд «IUS» состоит из российского и казахстанского арбитражных институтов, которые являются самостоятельными постоянно действующими третейскими судами.
Казахстанский арбитражный институт образован в г. Алматы.
Российский арбитражный институт учрежден в Санкт-Петербурге.
В своей деятельности Третейский суд руководствуется единым Регламентом и имеет единый орган управления.
Международный третейский суд «IUS» заключил десятки договоров о сотрудничестве, в том числе с арбитражными судами: при Торгово-промышленной палате Чешской Республики (г. Прага), при ТПП Латвийской Республики (г. Рига), с Арбитражным институтом Торговой палаты г. Стокгольма (SCC), а также установил прямые контакты с Лондонским международным третейским судом (LCIA), Международным арбитражным судом при Международной торговой палате (ICC, г. Париж), несколькими китайскими арбитражными судами, а также с коммерческими арбитражами стран СНГ, что позволяет нам пользоваться технической поддержкой этих арбитражей в организации процессов и рассмотрении споров на территории этих стран.
2.3. Принцип, положенный в основу деятельности МТС «IUS», прост и универсален: мы не говорим, о невозможностиустранения той или иной проблемы, мы помогаем предпринимателям выйти из ситуации, разрешить их спор, несмотря на текущие ограничения, пробелы, существующие в процессуальном законодательстве, судебной практике той или иной страны. С одной стороны, мы стараемся не спотыкаться и не останавливаться, когда видим те или иные императивные процессуальные нормы, необоснованно ограничивающие права предпринимателей на разрешение споров в третейских судах и арбитражах. Убежден, что в такой позиции заложен подлинный государственный подход, он заключается пусть и в весьма скромной, но все же деятельной и своевременной помощи казахстанской экономике, ее предпринимателям и даже государству.
2.4. Ярким примером нашей реальной помощи Казахстану служит решение МТС «IUS» в отношении судьбы 100% акций Аэропорта г. Алматы, в соответствии с которым пакет акций алматинского аэропорта был передан от частного лица, через крупный казахстанский банк правительству республики, а также разрешены вопросы, касающиеся долгов аэропорта.
Банки республики время от времени также прибегают к нашей помощи в возврате кредитных средств, которые, в свою очередь, были одолжены у Национального банка Казахстана или привлечены за рубежом.
Довольно интересным было дело, связанное с акциями и долгами морского торгового порта г. Риги (Латвийская Республика), в котором были затронуты существенные интересы казахстанского и российского бизнеса.
В связи с необоснованными законодательными ограничениями полномочий казахстанских третейских судов Российский арбитражный институт Международного третейского суда «IUS» разрешает споры между резидентами Республики Казахстан, одна сторона которых, а в отдельных случаях и обе стороны, как истец, так и ответчик – субъекты, доминирующие на рынке Казахстана, естественные монополии или госпредприятия. За последние 4 года в Санкт-Петербурге были рассмотрено несколько десятков подобных дел. Для Казахстана решения российского «IUS» являются, решениями иностранного арбитража, они исполняются по международным конвенциям. Важно отметить, что все «казахстанские» решения российского «IUS» были исполнены и одно находится в стадии рассмотрения вопроса об исполнении.
2.5. Несмотря на то, что разрешение коммерческих, предпринимательских споров в мире государственными судами есть нонсенс, подавляющее большинство хозяйственных споров в России и Казахстане, до 98% от их общего числа, по-прежнему разрешают государственные суды. За отсутствием точных данных по Казахстану приведу российскую статистику: так, в 2008 году государственные арбитражные суды рассмотрели более 450 000 дел, а все третейские суды, которых в России более 500, рассмотрели примерно 6-7 тысяч споров, в том числе около 1800 решений российских третейских судов были исполнены в принудительном порядке.
Наряду с этим отмечу, что в 2008-2009 годы примерно до 1500 споров с участием российских предпринимателей ежегодно рассматривались в зарубежных арбитражных судах.
В Казахстане ситуация подобная, и цифры должны быть пропорциональны.
Приведенная статистика свидетельствует о том, что реальный потенциал третейских судов и в Казахстане, и в России еще далеко не реализован, а корпоративные юристы мало работают с таким инструментом как третейский суд.
3. Арбитражное соглашение
На практике по-прежнему возникают вопросы, связанные арбитражными оговорками и третейскими соглашениями.
Формат выступления не позволяет подробно останавливаться на вопросах патологических арбитражных оговорок, ставящих под сомнение юрисдикцию того или иного третейского суда. Приведу лишь два примера, косвенно связанных с третейскими соглашениями. Один из нашей, российской, а второй из казахстанской практики.
Итак, Международный третейский суд «IUS» рассмотрел спор между двумя российскими юридическими лицами о взыскании арендной платы и об освобождении ответчиком-арендатором производственного помещения. Было вынесено решение о частичном удовлетворении иска. Истец-взыскатель обратился в государственный арбитраж с заявлением о выдаче исполнительного листа, а ответчик обратился в тот же государственный суд с заявлением об отмене решения третейского суда.
Примечательно, что пункт договора, гласящий, что «все споры, возникающие в связи с договором сторон, подлежат окончательному разрешению в Международном третейском суде «IUS», в соответствии с его действующим регламентом», государственный арбитр трактует следующим образом: «дословного указания в соответствии со статьей 40 Закона РФ от 24 июля 202 года №102-ФЗ «О третейских судах» на то, что решение третейского суда как процессуальный документ является окончательным, в третейской оговорке не содержится. Исходя из изложенного, суд делает вывод о том, что решение указанного третейского суда может быть оспорено в соответствии с параграфом 1 главы 30 АПК РФ».
Несмотря на то, что в удовлетворении заявления об отмене решения третейского суда ответчику было отказано, а истцу выдан исполнительный лист, считаем, что в данном случае государственный арбитр проигнорировал волю сторон разрешить свой спор окончательно в третейском суде и незаконно принял заявление об отмене решения третейского суда.
Наша казахстанская практика свидетельствует о том, что зачастую судьи игнорируют основополагающие нормы об автономии арбитражной оговорки в контракте.
Так, например, МТС «IUS» рассмотрел спор о признании договора недействительным, договор содержал арбитражную оговорку. МТС «IUS», руководствуясь статьей 19 Закона «О третейских судах», а также собственным Регламентом, решил вопрос о наличии компетенции рассматривать данный спор, иск удовлетворил и признал договор недействительным. Однако судья межрайонного экономического суда отказал истцу – взыскателю в выдаче исполнительного листа по двум основаниям, во-первых, судья посчитал, что, признавая договор недействительным, третейский суд автоматически признал недействительным и пункт контракта, содержащий арбитражную оговорку. Также судья потребовал представления отдельного от договора третейского соглашения, сославшись при этом на пункт 2 статьи 241-1 ГПК РК. В соответствии с указанной нормой к заявлению о выдаче исполнительного листа должны прилагаться оригинал или нотариально заверенная копия третейского соглашения, заключенного в установленном законом порядке.
Неправомерность требований очевидна. Но в данном случае проблему удалось решить благодаря практике МТС «IUS», заключающейся в рекомендации сторонам составить дополнительную третейскую запись по всем существенным пунктам третейского соглашения. Такая запись имелась и была представлена судье, которому ничего не оставалось делать, как выдать исполнительный лист.
Таким образом, мы стараемся избежать лишних трудностей и максимально облегчить сторонам путь к исполнению решения МТС «IUS».
4. Критерии, применяемые для признания арбитража (третейского суда) международным.
4.1. Поскольку наш арбитраж «IUS» именуется Международным третейским судом, задержу Ваше внимание на том, когда и почему, собственно, тот или иной третейский суд может именоваться международным, иностранным или внутренним арбитражем. Кратко о критериях, актуальности, практической значимости этих терминов и понятий.
С момента своего основания в 1992 году и по 2002 год, то есть десять первых лет наш арбитраж назывался Третейский суд Юридического центра «IUS». Только в период, когда количество рассматриваемых споров с иностранными сторонами и споров, связанных с международными коммерческими сделками, стало составлять существенную часть от общего числа разрешаемых споров, а это происходило постепенно, начиная с 1999 по 2002 годы, и в Санкт-Петербурге в том же 2002 году был учрежден Российский арбитражный институт Международного третейского суда «IUS», мы получили дополнительные основания и право внести в наименование третейского суда термин «международный».
4.2. Коммерческий арбитраж или третейский суд – это суд по согласию сторон, избираемый самими сторонами, для разрешения имущественных и связанных сними споров. Как и во всем мире, в Казахстане могут создаваться третейские суды двух видов: постоянно действующие и для разрешения конкретного спора – ad hoc арбитраж. Отметим, что термины “третейский суд”, “арбитражный суд” и “арбитраж” – синонимы. Правда, необходимо помнить, что в Российской Федерации сохраняется государственный арбитражный суд, что, с нашей точки зрения, неверно по определению и вызывает недоумение. Арбитраж по своей сути не может быть государственным.
Казахстан и Россия приняли два закона: один о третейских судах, другой о международном коммерческом арбитраже.
4.3. Возможно сам термин «международный» выглядит несколько поблекшим вследствие частого звучания. Применительно к третейским судам слово «международный» постоянно употребляется для того, чтобы пометить разницу между национальным третейским (арбитражным) судом, рассматривающим отечественные споры (т.н. domestic arbitration) и тем арбитражем, который перешагнул, перерос границы одного государства. На Западе подобный институт иногда называется транснациональным арбитражем, но нам привычнее традиционное – «международный».
4.4. В каком-то смысле практически каждый арбитраж, за некоторыми исключениями, является национальным арбитражем, так как он расположен в определенном месте, в конкретной стране, зарегистрирован в качестве самостоятельного юридического лица или «состоит» при какой-то организации и, следовательно, подпадает под юрисдикцию той страны, где расположен, подчиняется ее национальному праву. Однако международный коммерческий арбитраж «подчиняется» законодательству страны места нахождения его управляющего органа, только как организация со статусом юридического лица либо как его структурное подразделение – часть организации, если, например, арбитраж образован при торговой палате, юридической фирме, общественной организации и т.п. Вопросы налогообложения доходов от рассмотрения споров, обязательная регистрация, отчетность – вот те основные точки соприкосновения арбитража (третейского суда) с внутригосударственным правом. Кроме того, значение имеет официальное отношение местных властей к третейскому (арбитражному) суду как к институту, выраженное зачастую через национальное право.
4.5. Наиболее распространенными критериями для признания арбитража (третейского суда) международным являются: национальность (государственная принадлежность) сторон, место арбитража, а также международный или транснациональный характер спора. Первые два критерия положены в основу как казахстанских, так и российских законов о третейских судах и коммерческих арбитражах. Но эти критерии уже давно дефицитны, не определяют характер отношений и не могут отражать суть того, является ли спор международным, транснациональным или нет.
4.6. В последние десятилетия все большее распространение получает смешанный подход, использующий все три названных критерия, тем более что Типовой закон ЮНСИТРАЛ «О международном коммерческом арбитраже» также исходит из комплексного подхода к определению «международности» арбитража.
Согласно Французскому гражданскому процессуальному кодексу (статья 1492) арбитраж считается международным или транснациональным, если в спор, рассматриваемый арбитражем, вовлечены интересы международной торговли (в широком понимании этого термина).
Международная торговая палата, учредившая в 1923 году Международный третейский суд, одобрила природу (характер) спора как основной критерий для решения вопроса, является или нет арбитраж (спор) международным. Так, действующий Регламент ICC от 01 января 1998 года (п.1 статьи 1) определяет, что задачей ICC является разрешение путем арбитража споров, имеющих международный характер и возникающих в сфере делового оборота, в соответствии с Арбитражным Регламентом ICC. Международная природа спора не означает, что стороны обязательно должны быть из разных государств. Важно, чтобы по своему предмету и целям, контракт выходил за пределы национальных границ. Например, контракт заключен между двумя резидентами одного государства для исполнения в другом государстве, или когда речь идет о заключении инвестиционного контракта между государством и иностранной компанией либо ее филиалом, осуществляющим бизнес в этом государстве1.
4.7.Как видно из приведенных примеров термин «международный» понимается в мире довольно широко, любой спор, в который вовлечены интересы международной торговли, будет рассматриваться как международный или транснациональный и, следовательно, подпадать под действие норм о международных арбитражах и международных конвенций. Казахстан и Россия пока не восприняли характер спора в качестве критерия. Хотя любой крупный российский или казахстанский арбитраж имеет внутренние споры, которые затрагивают международный гражданский оборот.
4.8. Так, например, Международный третейский суд «IUS» рассмотрел спор между двумя казахстанскими ТОО по договору о поставке произведенного во Франции оборудования для ресторанов, местом рассмотрения спора был выбран город Алматы, наш казахстанский офис. Истец и ответчик являлись фирмами посредниками, работающими на увеличении стоимости произведенного за рубежом и поставляемого в Казахстан оборудования с целью его дальнейшей перепродажи конечным потребителям. Фактически стороны являлись конторами по сбору и переводу денежных средств, ответчик собирал деньги с хозяев ресторанов – конечных потребителей для последующей передачи истцу, который закупал оптовые партии товара. Стороны спора включили эту схему в свой договор. Более того, договор поставки, заключенный между ними был жестко связан с договором между истцом и французской компанией – производителем. Договор между ними также содержал арбитражную оговорку о разрешении споров в Международном третейском суде «IUS». Фактически речь шла о двух взаимосвязанных сделках, характер которых напрямую затрагивал интересы международной торговли.
Рассмотрение спора, регулировалось законодательством Республики Казахстан о внутренних третейских судах и нашим Регламентом. Французская компания была привлечена в качестве третьего лица. В ходе рассмотрения спора ответчик предъявил встречный иск и выиграл дело. Однако истец, не удовлетворенный решением, получил возможность подать жалобу и попытался отменить решение, тем самым значительно отсрочил исполнение решения. Основанием жалобы была норма подпункта 5 пункта 2 статьи 44 Закона о третейских судах: «решение суда противоречит принципу законности и публичному порядку РК».
Однако спор носил явно выраженный транснациональный характер и если бы этот критерий был учтен, то в отношении решения действовали бы нормы, применимые к международным арбитражам, и решение не могло быть обжаловано.
4.9. Считаем, что казахстанское и российское законодательство о коммерческих арбитражах должно учитывать международный характер спора и предоставлять международным арбитражам, расположенным либо проводимым на территории Казахстана и России, конвенционный правовой режим, отличный от правил, действующих для внутренних третейских судов.
5. Принцип законности
5.1. Много споров вызывает включение в казахстанское законодательство о третейском судопроизводстве принципа законности в качестве основания для отмены решений внутренних третейских судов. Поскольку принцип законности стал своеобразным камнем преткновения, и прочно вошел в современное казахстанское и российское законодательство, остановимся на нем подробней.
5.2. В том виде, в каком мы его знаем, принцип «законности» впервые появился в письме В.И. Ленина к И.В. Сталину. Письмо озаглавлено «О двойном подчинении и законности» и датировано 20-м мая 1922 года. Данный принцип с момента своего введения в оборот Владимиром Ильичем, касался прокуратуры и означал обязанность органов прокуратуры устанавливать единообразную законность во всей стране. Органы прокуратуры подчинялись только центру, они имели право опротестовывать «все и всякие решения местных властей» с точки зрения соответствия этих решений указаниям центральной власти. Касалось это исключительно публично-правовой сферы, деятельности учреждений власти и управления, сферы уголовного, конституционного и административного права.
5.3. Затем в ходе постепенного уничтожения всего частного, в течение 1920-1930-х годов данный принцип автоматически оказался на положении общего по отношению ко всему законодательству. Прокурорский надзор стал всеобщим, а фигура прокурора ключевой, центральной во всей системе, даже в суде. В России такое положение прокурора остается практически незыблемым по сей день, мало что изменилось с переходом на рыночные отношения и возвращением частному праву его места в системе права.
Данный принцип был закреплен в Конституции СССР и конституциях союзных республик, так он попал в Казахстан и был без критического анализа и разбора фактически включен в конституцию независимого Казахстана. Вообще в мире найдется немного стран, в конституциях которых этот принцип был прямо закреплен, за исключением, пожалуй, стран СНГ.
5.4. Главное то, что под термином «законность» мы и наши зарубежные коллеги – юристы понимаем разные вещи. Необходимо иметь в виду, что в России и в Казахстане существует значительная разница между законом, законностью, с одной стороны и правом, общепризнанными принципами права, с другой. Закон – лишь форма, форма организации жизни людей, и как всякая форма закон бессодержателен, чем его наполнит законодатель, то и будет. В законе может содержаться воля одного или группы лиц, быть выражен общий или религиозный обычай, закреплена экономическая или политическая схема. Но юрист всегда знает, что закон должен соответствовать принципам права, иначе он может превратиться в свою противоположность.
5.5. Как только под принципом законности начали понимать одно лишь безусловное следование закону, его непреложное исполнение, невзирая на содержание закона – закон стал рычагом подавления и репрессий. Ярким примером служат законы СССР, принятые после революции 1917 года, по которым, в полном соответствии с принципом законности, но при этом, попирая все принципы Права, национализировали землю, иную частную собственность: имущество, скот, орудия труда, запрещали заниматься предпринимательством, торговлей, производством. Целые поколения людей не имели возможности заниматься бизнесом, трудиться и жить достойно, что породило социальное иждивенчество, зависть, ненависть и маргинализацию значительной части народа.
5.6. В новое время в Казахстане, как и в России, принцип законности носит скорее декларативный характер, так как отдельные законы часто противоречат Конституциям и гражданским кодексам наших стран. Законодатель сам, в первую очередь, не соблюдает этот принцип и нарушает Конституцию. Покажем это на примере норм Закона Республики Казахстан «О третейских судах», который содержит целый ряд необоснованных ограничений прав субъектов – юридических лиц на обращение в третейские суды, тем самым государство довольно грубо вмешивается в дела частных лиц, попирая нормы статей 13, 26, 39 Конституции Казахстана и ряд статей Гражданского Кодекса РК о свободе воли субъектов права, признании их правосубъектности, о праве на судебную защиту и выбор способа защиты своих прав, о свободе предпринимательства, свободе договора и другие.
Следовательно, общеправовой характер принципа законности также должен быть поставлен под сомнение, так как действие данного принципа распространяется не на всё законодательное пространство, существуют значительные исключения, как по сферам деятельности, так и по субъектам права.
Так, в частности в сфере судопроизводства, принцип законности, в трактовке казахстанского законодателя, широко распространяется только на казахстанские государственные и внутренние третейские суды. Принцип законности не может быть применен к деятельности и решениям иностранных судов и арбитражей, а также весьма ограниченно применяется к решениям казахстанских международных третейских и арбитражных судов.
5.7. Проведенный краткий разбор и анализ содержания принципа законности с неизбежностью приводит нас к выводу, что данный принцип в доставшейся нам форме всегда служил интересам корпорации чиновников. Употребление термина «законность» здесь неуместно, так как законностью фактически является воля групп так называемых «политических элит», превративших государственный аппарат, институты государства и само государство в свое частное дело.
Законность – лишь красивое слово, но важно наполнить, насытить его правовым содержанием, чему немало содействует третейский суд. В практическом плане именно институт третейского суда позволяет всем нам эффективно защищать права граждан и юридических лиц даже в условиях значительных нормативных ограничений и несовершенной судебной практики.
6. Более того, вот уже почти 20 лет борьба за третейские суды объединяет практически все силы цивилистической общественности Казахстана. Единым фронтом, многие годы плечом к плечу с Майданом Кунтуаровичем Сулейменовым и другими нашими коллегами мы отстаиваем и шаг за шагом, методично расширяем сферу деятельности третейских судов в Казахстане, создавая ее законодательную и практическую базу. С большой благодарностью Судьбе за встречу, мы вспоминаем о Юрии Григорьевиче Басине, принятие в 2004 году законов Республики Казахстан о третейских судах и международном коммерческом арбитраже – это во многом и его заслуга.
Законопроектная работа по совершенствованию законодательства Казахстана о третейских судах и международном коммерческом арбитраже продолжается, 5 февраля 2010г. был принят Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам иммунитета государства и его собственности, совершенствования деятельности третейских судов и международного коммерческого арбитража». Все это довольно широко обсуждалось на заседании Парламента, в котором принял участие и Петр Яковлевич Грешников. Поправки, к сожалению, не коснулись главных проблемных вопросов, казахстанские третейские суды, так и остались на положении пасынков, и, думаю, об этом сегодня еще будут говорить.
7. Судьи, прокурорские работники, юристы и в Казахстане, и в России довольно слабо информированы о сути и правовых основах деятельности, возможностях третейских судов и арбитражей. Не может не волновать и общая тенденция к снижению уровня и качества подготовки юристов, выпускников вузов, которые пополняют ряды судей и корпус корпоративных юристов.
Отмечу также негативное отношение значительной части судейского корпуса к самой возможности разрешать споры в третейских судах.
Сотрудничество и работа с казахстанским и российскими судьями, практикующими юристами, студентами вузов вот уже более 15 лет ведется Международным третейским судом «IUS» как постоянно действующий образовательный проект. Широко представлены в этой работе и наши коллеги из других арбитражей.
Первый в Казахстане спецкурс по третейскому суду был разработан Петром Яковлевичем Грешниковым еще в средине 1990-х и преподавался студентам и магистрантам ВШП «Адилет», а затем Университета «Каспийский».
8. Сфера интересов Петра Яковлевича кроме третейского суда, всегда включала в себя экспертную работу. Экономические, судебно-бухгалтерские, правовые заключения по вопросам налогообложения, финансово-экономического состояния банков, страховых компаний, различных предприятий, ведению бухгалтерского учета и отчетности – это еще одна сфера деятельности отца. Долгие годы он работал, а затем возглавлял казахстанское бюро судебно-бухгалтерских экспертиз. В 1970-е и до средины 1980-х преподавал в Москве на курсах повышения квалификации судей и работников прокуратуры при Министерстве юстиции и Генеральной прокуратуре СССР. Это был уникальный случай, когда человек, живущий и работающий в Казахстане, приглашался в Москву для проведения занятий для всего судейского корпуса СССР.
9. Каждый человек, который сталкивается с Петром Яковлевичем чему-то учится.
Отец из тех редких людей, которые учат самим фактом своего бытия, самой жизнью, буквально заражают оптимизмом и жаждой жизни, являются ярким примером служения высоким идеалам Права, Справедливости, здравого смысла.
Облик любого третейского суда задается личностью его руководителей, арбитров, ярко и зримо кристаллизуется в Регламенте суда, проявляется в его повседневной практике. Существует палитра, многообразие третейских судов и арбитражей, современному предпринимателю, корпоративным юристам есть из чего выбирать, и выбор этот должен быть ответственным и осознанным.
Благодарю за внимание, если есть вопросы с удовольствием отвечу.